Неизвестный Пуленк: духовные сочинения французского мастера.

Журнал «Искусство и образование»

3 (59) 09

© М. И. Бакун, 2009

The paper deals with an issue that in Russian historical musicology had received almost no attention. Francis Poulenc’s sacred choral works are discussed in the context of the composer’s spiritual development, his religious views and psychology of his creative process. They are considered as a specific area of the French master’s creative output and a bright phenomenon of the French musical culture of the XX century.

В 1951 году, после триумфальной премьеры Stabat Mater Франсиса Пуленка, французский критик Анри Эль написал композитору: «Мой дорогой Франсис, какая радость слушать вашу Stabat Mater! Это великолепное произведение, ваш шедевр — это шедевр, вот и все  <…>. Я бросаю вызов всякому, кто останется равнодушным к всепроникающей нежности, мужеству вашей Stabat, ее величию, ее силе, невероятному совершенству ее вокального и оркестрового почерка. Без сомнения, вы первый из религиозных музыкантов нашего времени и первый музыкант Франции» [5, 705-706].

Если оперные, камерно-вокальные и инструментальные сочинения Пуленка получили освещение в отечественной музыковедческой литературе, то его духовная музыка представляет практически не затронутую вниманием исследователей проблему. Весьма поверхностно она освещается и в учебном курсе истории музыки. А между тем, хоровые произведения композитора являются одним из наиболее притягательных явлений французской музыкальной культуры ХХ столетия.

Пуленк был совершенно прав, заметив в одном из поздних интервью: «Если моей музыкой заинтересуются через 50 лет, то гораздо больше «Stabat Mater», чем Вечными движениями» [2, 47]. Однако, несколькими десятилетиями ранее, молодой композитор вряд ли мог себе представить, что когда-нибудь выскажет подобную мысль.

Атмосфера светских салонов, к которым Франсис привык с юных лет, вращение в кругах артистической элиты, куда Пуленк вошел благодаря своему наставнику, пианисту-виртуозу Р. Виньесу, общение с И. Стравинским, Ж. Кокто, Э. Сати, Ж. Ориком, увлечение поэзией Г. Апполинера  сформировали в молодом композиторе неординарную личность. Музыкант жадно впитывал новые веяния и тенденции своего времени, создавая в ответ Вечные движения, Прогулки, Негритянскую рапсодию и другие произведения — беззаботные и яркие, порой  провокационные и смелые в выборе выразительных средств. Показательно, что Шарль Кёклен, педагог Пуленка по гармонии, контрапункту и композиции, занявшись в 1923 году вопросом развития современной гармонии, включил в свой обзор и Прогулки — ранний фортепианный цикл молодого композитора [7, 17].

Со временем в творчество музыканта вошли более глубокие, серьезные темы. Но, когда в середине 1930-х годов раскрылась еще одна грань личности Пуленка как композитора духовной музыки, это событие вызвало недоуменный отклик в окружении его друзей и коллег. «Пуленк — религиозный музыкант? Есть чему удивиться» — замечал Анри Эль, — «Как мог автор стольких изящных и очаровательных произведений, кажущихся выражением эстетики удовольствия, быть столь глубоко набожным?» [6, 117].

Но обратим внимание, что Пуленк назвал середину тридцатых годов, а именно 1936 год, «одной из главных дат» [9, 46] в его жизни и карьере. Кардинальное изменение в мироощущении, которое произошло в тот период, коснулось и творчества; оно стало источником вдохновения для произведений, вписавших яркие страницы в историю французской духовной музыки двадцатого столетия.

Возрождение католицизма, принявшее в ХХ веке широкие масштабы, затронуло многие страны Западной Европы. Не стала исключением и Франция. После потрясений Первой Мировой войны и накануне нового военного конфликта религия многим людям помогала обрести духовное равновесие. В очерке А. Сохора «Ораториально-кантатная и хоровая музыка» указывается на симптоматичное обращение западноевропейских композиторов (особенно в 1930-е годы) к идеям христианства (поэма А. Онеггера Пляска мертвых, оратории Жанна д′Арк, Никола из Флю) и на создание ими произведений в культовых жанрах или на духовные сюжеты (Страсти Ф. Малипьеро, Полевая месса Б. Мартину, Глаголическая месса Л. Яначека, Te Deum З. Кодая, Stabat Mater К. Шимановского) [3, 327].

Безусловно, общая политическая, социальная обстановка оказала влияние и на Пуленка. Но, как подчеркивают биографы композитора, на путь обретения веры его скорее подтолкнули личные мотивы, наряду с религиозной «наследственностью».

Как вспоминал музыкант, семья Пуленк по отцовской линии отличалась глубокими религиозными взглядами, но «без малейшего догматизма» [2, 48]. Брат прадеда Франсиса, аббат Жозеф Пуленк, был кюре церкви Иври-сюр-Сен, троюродный брат — францисканским монахом. Отец композитора, Эмиль Пуленк, также был человеком набожным, в то время как для его супруги, Женни Руайе, религиозность была лишь частью хорошего воспитания. И когда в возрасте 18 лет Франсис остался сиротой, влияние матери для него оказалось сильнее: юный Пуленк на время забывает о церкви.

Только спустя почти два десятилетия, в духовной жизни композитора случился новый перелом. В августе 1936 года, в автокатастрофе трагически погиб один из его коллег — композитор Пьер-Октав Ферру[i]. Имея очень впечатлительный характер, Пуленк буквально впадает в оцепенение: «размышляя о такой бренности нашей физической оболочки, я вновь возвратился к духовной жизни» [9, 249]. Его память воскрешает рассказы отца о знаменитом месте паломничества недалеко от Авейрона. И в поисках душевного успокоения, композитор отправляется туда, в Рокамадур.

Эта маленькая старинная деревушка приютилась на высокой горе Святого Амадура. Рокамадур был издавна известен среди паломников как обитель чудотворной и таинственной Черной Девы — статуи Мадонны, имеющей, в отличие от привычных канонов, черный цвет лица и рук. Исследователи отмечают, что подобные статуи из камня, свинца или черного эбенового дерева получили особое распространение в средневековой Европе XII века. Но в Рокамадурской церкви Нотр-Дам (1479), в главной из семи древних часовен, встроенных в скалу, деревянная фигура Рокамадурской Богоматери датируется, предположительно, I веком от Рождества Христова.

Что послужило причиной духовного перерождения Пуленка — особая ли энергетика святого места или мистическая загадка Черной Девы, но «так или иначе, в Нотр-Дам де Рок-Амадур[ii] Франсис Пуленк увидел нечто, захватившее его» [1, 174]. Как говорил сам композитор, «Рокамадур окончательно вернул мне веру моего детства» [10, 249]. С того времени паломничества в обитель стали важной частью его жизни. Это необыкновенно мирное место помогало отрешиться от внешней суеты, очистить душу, здесь рождались новые творческие замыслы. Отныне Черная Рокамадурская Богоматерь стала неизменной покровительницей композитора, под защиту которой он ставил многие свои  произведения.

Возвышенное и земное — два разных мира. В то же время, в творчестве Пуленка они составили удивительное единство, в котором выражение искренней молитвы могло свободно соседствовать с сочными зарисовками сюжетов из мирской жизни. Переплетение возвышенных строгих мотивов с веселыми, дерзкими или лирическими образами стало характерной чертой его творчества. Недаром, с легкой руки французского критика Клода Ростана, Пуленк прослыл «монахом и хулиганом» [5, 693]. А сам композитор оставил о себе следующее шутливое высказывание: «Если бы дама, живущая на Камчатке, прислала мне письмо с просьбой рассказать о себе, я бы послал ей мой портрет за роялем работы Кокто, мой другой портрет, выполненный Бераром, «Бал-Маскарад» и Мотеты на покаянные молитвы. Думается, при этом она получила бы очень точное представление о Пуленке — двуликом Янусе» [4, 292].

Первые хоры Пуленка появились еще в первой половине 1920-х гг[iii]. Но только с 1936 года, когда музыкант открыл для себя сочинения К. Монтеверди, Т. Л. де Виктории, Д. Букстехуде и Д. Фрескобальди (услышанные им в исполнении вокального ансамбля Н. Буланже), произведения для хора становятся неотъемлемой частью его творчества[iv]. Пуленк, признанный мастер вокальных жанров, не скрывал своего особого отношения к хоровой музыке: «этот тип письма, несмотря на свою сложность, не вызывает у меня никакого напряжения» [5, 449].

Верный себе, композитор обращался в равной степени как к светской, так и к духовной тематике. Но в поздний период его творчества линия светских хоровых произведений не нашла продолжения, в то время как духовная достигла своей кульминации. Впервые выразив религиозные чувства в Литаниях Черной Богоматери (1936) для женского или детского хора и органа, Пуленк далее обратился к жанру мессы (Месса G-dur для смешанного хора a cappella /1937/) и мотета (Четыре покаянных мотета /1938-1939/, Четыре рождественских мотета /1951-1952/ для смешанного хора a cappella). Его перу принадлежат Exultate Deo, Salve Regina /1941/ для смешанного хора a cappella, Четыре маленькие молитвы святому Франциску Ассизскому» /1948/ для мужского хора a cappella, Ave Verum Corpus для женского трио /1952/ и Лауды святому Антонию Падуанскому для мужского хора a cappella /1959/. Венцом духовного творчества Пуленка стали три оркестрово-хоровых сочинения с участием солистов: Stabat Mater (1951)[v], Gloria (1959), Sept répons des Ténèbres (1962).

В одной из статей, посвященных композитору, Клод Ростан отметил несомненное и очень важное свойство, присущее духовной музыке Пуленка. «Уже в своем первом сочинении, Литаниях Черной Рокамадурской Деве», — пишет критик, — «Пуленк подал нам уникальный знак: он создал в высшей степени индивидуальный стиль церковной музыки, стиль, который был далек от всяческих формул, клише, всех шаблонов, которыми подпитывалась рутина жанра с начала XIX века» [9, 158-159].

Действительно, духовным хорам Пуленка присущи особая экспрессия, эмоциональная открытость, стилистическое «многоязычие». В них проявляются принципы григорианской монодии, элементы барочной стилистики и гармонического языка ХХ века. Соединяя стилевые принципы музыки разных исторических эпох, композитор в уже, казалось бы, давно известном открывает новую выразительность. Может быть, отчасти поэтому, его музыка, такая знакомая, близкая и новая одновременно, имеет удивительное свойство быстро находить путь к широкой аудитории.

Заметим, что двойственность, выраженная в творчестве Пуленка в равноправии светского и религиозного начал, также содержалась в самой его духовной музыке. И если камерные хоровые мотеты, молитвы святым, мессу можно уподобить строгим линиям романских церквей, то масштабные, богатые по тембровым краскам оркестрово-хоровые кантаты (Stabat Mater, Gloria, Sept répons des Ténèbres), по удачному сравнению Жана Руа, могут сравниться с архитектурным стилем времен Людовика XIII или XIV [9, 141], или, как говорил К. Ростан, принадлежат к «версальскому» периоду творчества Пуленка [9, 159].

Сам же Франсис «эквивалент» собственной духовной музыки находил в изобразительном искусстве. Связь музыки и живописи — очень любопытный аспект творчества Пуленка. По словам композитора, у многих его произведений были свои художники-«покровители»[vi]. Но свои духовные произведения Пуленк связывал с полотнами исключительно двух художников: «Мантенья и Сурбаран[vii], действительно, очень точно соответствуют моему религиозному идеалу; один с его мистическим реализмом, другой — своей аскетической чистотой, хотя ему и случается одевать порой своих святых в наряды важных дам» [2, 49]. О том же свойстве музыки Пуленка, «подмеченном» у Сурбарана, писал и его биограф, Жан Руа: «даже когда она [музыка Пуленка - М.Б.] имеет вид декоративной музыки, она молится. Окружение меняется, но горячность остается той же» [9, 142].

Пуленк говорил: «Моя музыка — это мой портрет». И стоит верить, что в духовной музыке, для него представлявшей особую область, он высказал немало ценного как о своем внутреннем мире, так и о своем творчестве в целом. Многогранное и контрастное духовное творчество французского мастера, как живопись Мантеньи и Сурбарана, составили разные типы церковной музыки — аскетичные повседневные молитвы и пышные славления Господа. Здесь звучал и смиренный покаянный голос верующего и радость от приобщения к Божественному. И также здесь ярко прозвучала пассионная тема, которая многие годы «сопровождала» композитора.

Тема Страстей Христовых, как источник размышлений о вечных вопросах жизни и смерти, добра и зла, воплотилась в Покаянных мотетах, в Stabat Mater. И, видимо, не случайно, именно Страсти Христовы стали содержанием Sept répons des Ténèbres, последнего религиозного сочинения Франсиса Пуленка, его духовного завещания.

Сегодня духовная музыка Пуленка считается одной из наиболее ярких страниц творческого наследия композитора. Ведь, как писал Клод Ростан, «он [Пуленк - М.Б.] продолжал говорить собственным языком, сохраняя безмятежность даже тогда, когда обращался к Богу. Его глубокая вера давала на это право. И именно благодаря этому он смог оставить несколько наиболее значительных страниц духовной музыки нашего времени — Мессу a cappella, Четыре покаянных мотета, которые можно смело представить звучащими между Лассо и Викторией» [9, 158-159].

Показательно и личное высказывание Франсиса Пуленка, написавшего в 1937 г. в письме к Норе Орик: «мне не удается понять, почему хоровая музыка дает мне ощущение комфорта. Я должен был бы жить в XVI веке» [5, 447].

Литература:

1.    Левская Е. «Нотр-Дам де Рок-Амадур и духовные сочинения Франсиса Пуленка» // «Жизнь религии в музыке» / Ред.-сост.: Т. Хопрова. СПб., 2006. С. 168-181.

2.    Пуленк Ф. Я и мои друзья. Л., 1977.

3.    Сохор А. «Ораториально-кантатная и хоровая музыка» // Музыка ХХ века: Очерки. В двух частях. Ч. 2. Кн. 3 / Ред.: Л. Раабен. М., 1980. С. 312-345.

4.    Филенко Г. Пуленк // Музыка ХХ века: Очерки. В двух частях. Ч. 2. Кн. 4 / Ред.: Д. Житомирский, Л. Раабен. М., 1984. С. 288-299

5.    Francis Poulenc, Correspondance 1910-1963, réunie, choisie, présentée et annotée par Myriam Chimènes. Paris: Fayard, 1994.

6.    Hell H. Francis Poulenc, musician Français. Paris: Fayard, 1978.

7.    Orledge R. Poulenc and Koechlin: 58 lessons and a friendship // Francis Poulenc, Music, Art and Literature, edited by Sidney Buckland and Myriam Chimènes. Aldershot (GB) et Brookfield (USA): Ashgate Publishing, 1999. рр. 9-47

8.    Porcile F. La belle époque de la musique française. Le temps de Maurice Ravel (1871-1940).  Librairie Arthème Fayard, 1999

9.    Roy J. Francis Poulenc. L’homme et son oeuvre. Paris: Seghers, 1964

10. Roy J. Presences contemporaines, musique française. Paris, 1962.

Примечания: